Задверье - Страница 37

Она принадлежала Под-Лондону. Теперь он это понимал. А подумав про это, подумал и про Над-Лондон, про мир, в котором никто вот так, как она, не дерется, никому не нужно вот так, как она, драться, – мир безопасности и здравого смысла, и на мгновение тоска по дому прошибла его, как пот.

Женщина перевела взгляд на Варни.

– Благодарю вас, мистер Варни, – вежливо сказала она. – Боюсь, ваши услуги нам все же не понадобятся.

Убрав колено с его спины, она заткнула его нож себе за ремень.

– И звать тебя? – спросил маркиз.

– Зови меня Охотник.

Никто не произнес ни слова. Потом д'Верь с запинкой спросила:

– Тот… Тот самый Охотник?

– Вот именно, – отозвалась Охотник, отряхивая с кожаных штанов опилки. – Я вернулась.

Где-то вдалеке дважды ударил колокол, гудение было таким низким, что у Ричарда завибрировали зубы.

– Пять минут, – пробормотал маркиз, а затем, обращаясь к немногим оставшимся претендентам и зрителям, сказал: – Полагаю, мы нашли того, кого искали. Всем спасибо. Больше смотреть не на что.

Подойдя к д'Вери, Охотник осмотрела ее с головы до ног.

– Ты сумеешь помешать меня убить? – спросила девушка.

Охотник указала кивком на Ричарда:

– Его жизнь я спасла сегодня дважды: на мосту и когда мы шли на Ярмарку.

Варни же, с трудом поднявшись на ноги, мысленно подхватил лом. Маркиз наблюдал за ним и ломом, но не произнес ни слова.

На губах д'Вери играла призрачная улыбка.

– Забавно, – сказала она. – А Ричард решил, что ты…

Но ее новая телохранительница так и не узнала, кем считал ее Ричард. К ее голове, со свистом разрезая воздух, летел лом. Она же просто подняла руку и его поймала: с удовлетворительным уханьем он лег ей в ладонь.

Повернувшись на каблуках, Охотник, помахивая ломом, направилась к Варни.

– Это твое? – вежливо спросила она.

Он только ощерился, показывая желтые, черные и бурые зубы.

– В настоящий момент, – продолжала Охотник, – действует Ярмарочное Перемирие. Но если ты еще раз попытаешься выкинуть нечто подобное, я забуду про Перемирие, обломаю тебе обе руки, и домой ты их понесешь в зубах. А теперь, – сказала она, выворачивая ему руку, – извинись по-хорошему.

– О-ух!! – взвыл Варни.

– Да? – поощрила она.

– Извини, – выплюнул он, точно эти слова из него вырвали клещами.

Она его отпустила.

Пятясь и не спуская с Охотника глаз, разъяренный и напуганный Варни быстро шмыгнул на безопасное расстояние. Но дойдя до дверей продуктовых залов, задержался, чтобы крикнуть:

– Ты труп! Черт бы тебя побрал, ты труп! – В его голосе звучали слезы. На том он повернулся и выбежал прочь.

– Ох уж эти любители, – вздохнула Охотник.

Уходили они тем же путем, каким пришел Ричард. Колокол бил теперь низко и непрерывно. Подойдя ближе, Ричард увидел, что колокол медный и просто гигантский, а подвешен он к деревянной раме. Рама была установлена возле прилавка деликатесных заливных «Харродс», язык колокола раскачивал крупный негр в черном плаще доминиканского монаха.

Сколь бы грандиозной и впечатляющей ни была Передвижная Ярмарка, еще больше поразило Ричарда то, с какой скоростью ее разобрали, сложили и убрали. На глазах исчезали малейшие свидетельства того, что она вообще когда-либо тут была: прилавки, козлы и палатки разбирали, взваливали на спины и утаскивали прочь. Ричард заметил, как, спотыкаясь, бредет нагруженный своими топорными вывесками и птичьими клетками Старый Бейли. Счастливо помахав Ричарду, старик исчез в ночи.

Толпа поредела. Ярмарка исчезла. Первый этаж «Харродс» выглядел теперь как обычно – таким же скучным и благопристойным, как в любой из уик-эндов, когда он ходил по нему с Джессикой. Ярмарки словно никогда и не бывало.

– Разумеется, я про тебя слышал, Охотник, – сказал маркиз. – Где ты обреталась все это время?

– Охотилась, – просто ответила она, а у д'Вери спросила: – Ты приказы исполнять умеешь?

– Если необходимо, – кивнула д'Верь.

– Хорошо. Тогда, может быть, я сумею сохранить тебя в живых, – сказала Охотник. – В том случае, если приму ваше предложение.

Остановившись как вкопанный, маркиз недоверчивым взглядом обшарил ее лицо.

– Ты сказала, если примешь наше предложение…

Охотник толкнула дверь, и все четверо ступили на ночную лондонскую улицу. Пока они были на Ярмарке, прошел дождь, и свет фонарей, сияя, отражался в мокром асфальте.

– Я его приняла, – ответила Охотник.

Ричард во все глаза смотрел на сверкающую после дождя улицу. Она казалась такой обычной, такой мирной, такой нормальной. На мгновение ему подумалось: чтобы вернуть назад прежнюю жизнь, достаточно просто остановить такси и попросить отвезти его домой. А тогда он выспится до утра в собственной кровати. Но он знал, что такси не только перед ним не остановится, но даже его не увидит, а впрочем, если бы и остановилось, дома у него все равно нет.

– Я устал, – сказал он.

Никто ему не ответил. Д'Верь старалась не встречаться с ним взглядом, маркиз его весело игнорировал, а Охотник обращалась как с ничтожной букашкой. Он почувствовал себя маленьким, никому не нужным ребенком, который тащится за большими детьми, и от этого на него накатило раздражение.

– Послушайте, – прочистив горло, сказал он, – не хочу показаться надоедливым, но как же я?

Повернувшись, маркиз уставился на него, в темноте его глаза показались Ричарду огромными и совсем белыми.

– Ты? – переспросил он. – А что с тобой такое?

– Но… – От удивления Ричард даже начал заикаться. – Но как мне вернуться к нормальной жизни? Я словно в кошмарный сон попал. Еще на прошлой неделе все было разумно и логично, а теперь никакой логики… – Он смолк, тяжело сглотнул. – Я просто хочу вернуться к прежней жизни, – объяснил он.