Задверье - Страница 33

По всему залу были расставлены ларьки, палаточки и козлы. Рядом с прилавками (или даже на них), где днем продавали духи или часы, янтарь или шелковые платки, расставили свои импровизированные козлы обитатели Подмирья. Все покупали. Все продавали. Слушая гомон рынка, Ричард нырнул в толпу.

– Отличные свежие сны! Первоклассные кошмары! У нас есть все! Налетайте на первосортные кошмары!

– Оружие! Кому оружие?! Обеспечьте себе безопасность! Защитите свой подвал, пещеру или нору! Хотите кого-то победить? У нас есть все! Давай, милок, подходи…

– Хлам! – крикнула Ричарду в ухо пожилая толстуха, когда он проходил мимо ее дурно пахнущей палатки. – Лом! – продолжала она. – Мусор! Отбросы! Экскременты! Приходите и забирайте! Ни одной целой, неповрежденной вещи! Дрянь, требуха и горы бесполезного дерьма. Вы же знаете, что вам оно нужно!

Мужчина в железных доспехах бил в небольшой барабан, распевая:

– Бюро находок! Потерянное имущество! Бюро находок! Подваливайте, посмотрите сами! Потерянное имущество! У нас – ни одной найденной вещи. Все гарантированно утерянные!

Ричард брел по громадным залам универмага с видом человека, погруженного в гипнотический транс. Он даже не взялся бы гадать, сколько человек собралось на ночную ярмарку. Тысяча? Две? Пять?

Одна палаточка была заставлена бутылками, полными и пустыми бутылками всех форм и размеров, от бутылок из-под пива до гигантской поблескивающей бутыли, в которой держать можно разве что плененного джина; в другой продавали лампы со свечками из всевозможного воска и сала. Когда Ричард проходил мимо, старик ткнул в его сторону отрубленной детской ручонкой, державшей свечку, и пробормотал:

– «Руку Славы», сэр? Аж до Тауэра доведет. С гарантией!

Ричард поспешил поскорее улизнуть, не желая выяснять ни что такое «Рука Славы», ни как она работает. Он прошел прилавок, где торговали блестящими золотыми и серебряными украшениями, и еще один, с украшениями, сделанными как будто из клапанов и проводов от старых радиол. Тут были козлы со всевозможными книгами и журналами. И множество других, заваленных всяческой одеждой – латаной и новой, но неизменно странной. Несколько татуировщиков; нечто, слишком уж напоминавшее рынок рабов (его он постарался обойти стороной); зубоврачебное кресло с работающей от ручного ворота бормашиной (к нему стояла очередь горестного вида мужчин и женщин, которые ждали, чтобы им вырвали зубы, – зубы рвал молодой человек, который, судя по всему, отлично развлекался); сгорбленный старик, торгующий шляпами; нечто, смутно напоминающее переносную душевую кабину; даже шатер кузнеца…

И через каждые несколько ларьков кто-нибудь продавал еду. Кое-кто готовил свои блюда на открытом огне: рис с карри, печеный картофель, каштаны и грибы, пирожки и экзотический хлеб. Ричард поймал себя на том, что задается вопросом, почему же дым от костров для варки и жарки не включил противопожарную систему, почему из специальных отверстий не брызжет вода. Потом вдруг спросил себя, почему никто не грабит универмаг? Зачем устанавливать собственные палатки и козлы? Почему не взять просто вещи из магазина? Но к тому времени он уже знал, что лучше никого ни о чем не спрашивать. На нем как будто лежало клеймо человека из Надмирья, и одно это делало его весьма подозрительным.

«А ведь они разные, эти обитатели Подмирья, – сообразил вдруг Ричард, – как будто они принадлежат каждый к своему племени». И постарался вычленить группировки: одни выглядели так, будто сбежали с собрания общества исторической рекреации; другие напоминали хиппи; тут было племя альбиносов в серых одеждах и черных очках; а еще стайка «акул» в деловых костюмах и черных перчатках; в толпе встречались великанского роста, похожие друг на друга как две капли воды женщины – эти ходили по двое, по трое, кивали, встречаясь друг с другом; у одной стены жались косматые существа, которые словно бы всю жизнь прожили в канализации и которые адски смердели… и сотни других типов и разновидностей…

Интересно, каким покажется нормальный Лондон, его Лондон, инопланетянину? Эта мысль придала ему смелости, и он начал спрашивать встречных:

– Прошу прощения. Я ищу мужчину по имени де Карабас и девушку по имени д'Верь. Вы не знаете, как их найти?

Люди качали головами, отводили глаза, отступали, извинялись.

Сделав шаг назад, Ричард наступил кому-то на ногу. Этот Кто-то был выше семи футов ростом и порос клокастыми рыжеватыми волосами. Зубы у Кого-то были заточены как острия шил. Этот Кто-то поднял Ричарда одной лапищей размером с баранью лопатку и поднес его голову к своему рту, от чего Ричарда едва не стошнило.

– Ох, извините! Мне правда очень жаль, – выдавил Ричард. – Я… я ищу девушку по имени д'Верь. Вы не знаете…

Тогда Кто-то бросил его на пол и пошел своей дорогой.

Сквозняк принес по полу аромат готовящейся еды, и у Ричарда, которому удалось забыть, насколько же он голоден (ведь он не ел бог знает сколько часов, с тех самых пор, как отказался от лакомого куска кошатины на вертеле), потекли слюни, а мыслительный процесс со скрипом замер.

Серебристо-серый шиньон крохотной торговки у ближайшего прилавка с едой не доходил Ричарду даже до пояса. Когда Ричард попытался заговорить с торговкой, она затрясла головой и приложила к губам палец. Она не могла говорить, не умела или не хотела. Ричард поймал себя на том, что с помощью мимики ведет переговоры ради домашнего сыра, сандвича с латуком и чашки чего-то, по запаху похожего на домашний лимонад. Ужин стоил ему шариковой ручки и коробка спичек, о существовании которых он вообще позабыл.