Задверье - Страница 34

Маленькая торговка, кажется, сочла, что слишком уж нажилась на сделке, потому что, когда он забирал еду, дала ему в придачу несколько ореховых печеньиц.

Стоя в толчее, Ричард слушал музыку (кто-то по непостижимой для Ричарда причине пел «Зеленые рукава» на мотив «Йекикети-Йек»), смотрел, как вокруг него бурлит безумный базар, и ел свои сандвичи.

Проглотив последний кусок, он сообразил, что понятия не имеет, каково было на вкус то, что он только что съел, и потому решил притормозить и печеньица уже жевал много медленнее. И лимонад, растягивая, пил маленькими глотками.

– Вам нужна птичка, сэр? – спросил совсем рядом веселый голос. – У меня есть грачи и серые вороны, не путайте с черными воронами, это вещая птица. Вороны у меня тоже есть, а еще скворцы. Отличные мудрые птицы. Не только вкусные, но еще и мудрые. Светлые головы.

– Нет, спасибо, – сказал Ричард и повернулся. Рукописная вывеска над палаткой гласила:

...

ПТИЦЫ И ИНФОРМАЦИЯ У СТАРОГО БЕЙЛИ

Вокруг нее были кое-как развешены другие, поменьше:

...

ЧТО НИ ПОЖЕЛАЕТЕ, МЫ ЭТО ЗНАЕМ,

...

ЖИРНЕЕ СКВОРЦА ВАМ НЕ СЫСКАТЬ,

а еще

...

КАК ПРИДЕТ ПОРА КОЗОДОЯ, У СТАРОГО БЕЙЛИ НЕТ ОТБОЯ.

Ричарду почему-то вспомнилось, как в первый день по приезде в Лондон он у стации метро «Лейчестер-Сквер» видел человека-бутерброда, зажатого между двух плакатов, призывающих горожан к избавлению от похоти за счет

...

ОТКАЗА ОТ ПРОТЕИНА, ЯИЦ, МЯСА, БОБОВ, СЫРА И СИДЕНИЯ НА собственной заднице.

В маленьких клетках, сплетенных как будто из телеантенн, прыгали и били крыльями птицы.

– Тогда, значит, информацию? – продолжал Старый Бейли, загораясь коммивояжерским пылом. – Карты крыш? История? Тайное и сокровенное знание? Вот вам мой сказ: если я чего-то не знаю, этому, пожалуй, лучше остаться позабытым.

На старике была все та же накидка из перьев, и он все так же был обвязан всевозможными веревками. Он всмотрелся в Ричарда, потом, достав очки на бечевке, вперился через них.

– Подожди-ка. А ведь я тебя знаю. Ты приходил ко мне с маркизом де Карабасом. На крыше небоскреба. Помнишь, а? Я Старый Бейли. Помнишь меня, дружок?

Схватив Ричарда за руку, он неистово ее затряс.

– По правде сказать, – воспользовался случаем Ричард, – я как раз ищу маркиза. И юную леди по имени д'Верь. Думаю, они скорее всего вместе.

Старик выкинул коленце джиги, от чего с его накидки отвалилось несколько перьев. Раздался хор сиплого и пронзительного неодобрения пернатых вокруг.

– Информация! Информация! – провозгласил он своим подопечным. – Видите? Я им говорил. Диверсификация, сказал я. Диверсификация! Нельзя вечно продавать грачей на похлебку – они все равно на вкус как вареные тапочки. И такие глупые. Тупые, как корка с пирога. Ты когда-нибудь пробовал грача?

Ричард покачал головой. Во всяком случае, в этом-то он был уверен.

– А что ты мне дашь? – спросил Старый Бейли.

– Простите? – переспросил Ричард, неуклюже нащупывая нить в потоке сознания старика.

– Если я дам тебе информацию, что я получу взамен?

– Денег у меня нет, – сказал Ричард. – А ручку я только что отдал.

Он начал выворачивать карманы.

– Вот! – воскликнул Старый Бейли. – Вот это!

– Носовой платок? – удивился Ричард. Носовой платок был не первой свежести; его подарила ему тетя Мод на прошлый день рождения.

Выхватив у него платок, Старый Бейли радостно замахал им над головой.

– Не боись, дружочек! – победно пропел он. – Твой поход завершен! Пойди-ка туда, вот в эту дверцу. – Он указал на вход в лабиринт продуктовых залов «Харродс». – Не заметить их ты не сможешь. Они как раз телохранителей пробуют.

Грач что-то злобно каркнул.

– Не твоего клюва дело, – сказал ему Старый Бейли, а потом повернулся к Ричарду: – Спасибо за малый штандарт.

Он закружился по палатке, размахивая над головой носовым платком Ричарда.

«Телохранителей пробуют? – удивился про себя Ричард. – Неужели на вкус?» Потом улыбнулся. Да какая разница? Говоря словами безумного обитателя крыш, его «поход завершен». Он зашагал к продуктовым залам.

Мода для телохранителей – это все. У каждого был тот или иной Особый Трюк, и каждый отчаянно жаждал продемонстрировать его всему миру. В данный момент Пагуба Подгузник мерялся силами с Фатом Безымянником.

Фат Безымянник выглядел как повеса начала восемнадцатого века, который, не сумев отыскать наряда истинного повесы, был вынужден удовольствоваться тем, что смог найти в магазинчике армии спасения. Лицо себе он покрыл белилами, а губы подвел алым.

Такой, как Пагуба Подгузник, может только привидеться во сне, если вы заснули под телетрансляцию чемпионата по сумо, поставив при этом пластинку Боба Марли: огромный растафари, похожий на громадного страдающего ожирением младенца.

Они стояли лицом к лицу в центре круга, за которым столпились претенденты, зрители, пришедшие поболеть за любимых телохранителей, и просто зеваки.

Ни один и пальцем не шевельнул. Фат был на голову выше Пагубы. Правда, Пагуба весил как четыре Фата, причем каждый с большим кожаным чемоданом в руках, набитым исключительно салом. Не отводя глаз, оба буравили друг друга взглядом.

Тронув д'Верь за плечо, маркиз де Карабас сделал ей знак смотреть внимательно. Что-то вот-вот произойдет.

Двое мужчин стояли и просто смотрели друг на друга. Потом голова Фата вдруг дернулась назад, точно его только что ударили по лицу. На известково-белой щеке расцвел красно-пурпурный синяк. Фат поджал губы и захлопал глазками.